Неточные совпадения
Раз приезжает сам старый князь звать нас
на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин.
Отправились. В ауле множество собак
встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было свое
на уме.
Он избегал всяких
встреч и зашел потихоньку только к тому купцу, у которого купил сукна наваринского пламени с дымом, взял вновь четыре аршина
на фрак и
на штаны и
отправился сам к тому же портному.
Между тем Николай Петрович тоже проснулся и
отправился к Аркадию, которого застал одетым. Отец и сын вышли
на террасу, под навес маркизы; возле перил,
на столе, между большими букетами сирени, уже кипел самовар. Явилась девочка, та самая, которая накануне первая
встретила приезжих
на крыльце, и тонким голосом проговорила...
Мы
отправились на холм, где были вчера, к кумирне. По дороге
встретили толпу крестьян с прекрасными, темными и гладкими, претолстыми бамбуковыми жердями,
на которых таскают тяжести.
— Ах, не спрашивайте, пожалуйста! — жеманно отвечала Хиония Алексеевна. — Вы знаете мой проклятый характер… После вашего отъезда доктор посоветовал ехать
на воды — вот я и
отправилась. У меня уж такой характер. А здесь
встречаю Софью Игнатьевну… случайно познакомились…
Привалов даже обрадовался этому предложению: он чувствовал себя виновным пред старушкой Колпаковой, что до сих пор не навестил ее. Он
отправился к ней
на другой же день утром. Во дворе колпаковской развалины его
встретил старик Полуянов, приветливо улыбнулся и с лукавым подмигиванием сообщил...
Прямо из церкви молодые
отправились в Узел, где их ожидала
на первый раз скромная семейная
встреча: сам Ляховский, пани Марина и т. д.
Мы
отправились к нему. Посреди леса,
на расчищенной и разработанной поляне, возвышалась одинокая усадьба Хоря. Она состояла из нескольких сосновых срубов, соединенных заборами; перед главной избой тянулся навес, подпертый тоненькими столбиками. Мы вошли. Нас
встретил молодой парень, лет двадцати, высокий и красивый.
В 1851 году я был проездом в Берне. Прямо из почтовой кареты я
отправился к Фогтову отцу с письмом сына. Он был в университете. Меня
встретила его жена, радушная, веселая, чрезвычайно умная старушка; она меня приняла как друга своего сына и тотчас повела показывать его портрет. Мужа она не ждала ранее шести часов; мне его очень хотелось видеть, я возвратился, но он уже уехал
на какую-то консультацию к больному.
Галактион попал в Суслон совершенно случайно. Он со Штоффом
отправился на новый винокуренный завод Стабровского, совсем уже готовый к открытию, и здесь услыхал, что отец болен. Прямо
на мельницу в Прорыв он не поехал, а остановился в Суслоне у писаря. Отца он не видал уже около года и боялся
встречи с ним. К отцу у Галактиона еще сохранилось какое-то детское чувство страха, хотя сейчас он совершенно не зависел от него.
Встреча с отцом вышла самая неудобная, и Галактион потом пожалел, что ничего не сделал для отца. Он говорил со стариком не как сын, а как член банковского правления, и старик этого не хотел понять. Да и можно бы все устроить, если бы не Мышников, — у Галактиона с последним оставались попрежнему натянутые отношения. Для очищения совести Галактион
отправился к Стабровскому, чтобы переговорить с ним
на дому. Как
на грех, Стабровский куда-то уехал. Галактиона приняла Устенька.
Через несколько дней Матюшка
отправился на Богоданку. Кишкин его
встретил очень подозрительно, а когда зашла речь о Сиротке, сразу отмяк.
В настоящий свой проезд князь, посидев со старухой,
отправился, как это всякий раз почти делал, посетить кой-кого из своих городских знакомых и сначала завернул в присутственные места, где в уездном суде, не застав членов, сказал небольшую любезность секретарю, ласково поклонился попавшемуся у дверей земского суда рассыльному, а
встретив на улице исправника, выразил самую неподдельную, самую искреннюю радость и по крайней мере около пяти минут держал его за обе руки, сжимая их с чувством.
Разузнав кое-что в гостинице, где меня
встретили как старого знакомого, я вынул из чемодана письма, положил их в карман и, несмотря
на просьбы прислуги не выходить,
отправился к Пашичу, к Стояну Протичу и в редакцию «Одъек». У квартиры Протича какой-то добрый человек мне ответил...
Огорченный, я
отправился из редакции домой и
встречаю на Тверской А.В. Амфитеатрова. Он писал также фельетоны в «Новом времени». Рассказываю ему свое горе.
Но обо всех этих любопытных событиях скажу после; теперь же ограничусь лишь тем, что Прасковья Ивановна привезла так нетерпеливо ожидавшей ее Варваре Петровне одну самую хлопотливую загадку: Nicolas расстался с ними еще в июле и,
встретив на Рейне графа К.,
отправился с ним и с семейством его в Петербург.
Чудо совершилось просто: умиравший от любопытства Анисим, прибыв в город, зашел-таки
на другой день в дом Варвары Петровны и разболтал прислуге, что
встретил Степана Трофимовича одного в деревне, что видели его мужики
на большой дороге одного, пешком, а что
отправился он в Спасов,
на Устьево, уже вдвоем с Софьей Матвеевной.
Каждое утро, в шесть часов, я
отправлялся на работы,
на ярмарку. Там меня
встречали интересные люди: плотник Осип, седенький, похожий
на Николая Угодника, ловкий работник и острослов; горбатый кровельщик Ефимушка; благочестивый каменщик Петр, задумчивый человек, тоже напоминавший святого; штукатур Григорий Шишлин, русобородый, голубоглазый красавец, сиявший тихой добротой.
Он посмотрел
на заалевшее небо,
на две молодые могучие сосны, стоявшие особняком от остальных деревьев, подумал: «Днем сосны синеватые бывают, а какие они великолепно зеленые вечером», — и
отправился в сад, с тайною надеждой
встретить там Елену.
Мы
отправились в залу и там
встретили еще несколько таких же подозрительных дам, разгуливавших парочками. У одного столика сидел — вернее, лежал — какой-то подозрительный мужчина. Он уронил голову
на стол и спал в самой неудобной позе.
У меня в этот вечер было заседание в Техническом обществе, но я предпочел
отправиться на бал, надеясь
встретить кого-нибудь из знакомых репортеров и от них позаимствовать что-нибудь для отчета.
Маленький Локотков, в шерстяных чулках, которые были доставлены мне нянею для путешествия, надел
на себя мне же доставленную шубку мехом навыворот, чтоб испугать, если невзначай кого
встретит, и с перочинным ножиком и с двумя пустыми жестяными пиналями
отправился на очистку оставленных подсвечников.
И вот после анонса, дней за пять до бенефиса, облекся я, сняв черкеску, в черную пару, нанял лучшего лихача, единственного
на всю Пензу, Ивана Никитина, и с программами и книжкой билетов, уже не в «удобке», а в коляске
отправился скрепя сердце первым делом к губернатору. Тут мне посчастливилось в подъезде
встретить Лидию Арсеньевну…
Война была в разгаре.
На фронт требовались все новые и новые силы, было вывешено объявление о новом наборе и принятии в Думе добровольцев. Об этом Фофанов прочел в газете, и это было темой разговора за завтраком, который мы кончили в два часа, и я оттуда
отправился прямо в театр, где была объявлена считка новой пьесы для бенефиса Большакова. Это была суббота 16 июля. Только что вышел,
встречаю Инсарского в очень веселом настроении: подвыпил у кого-то у знакомых и торопился
на считку.
В продолжение этого разговора они подошли к приказчиковой избе; слуга, сдав Киршу с рук
на руки хозяину,
отправился назад. Веселое общество пирующих
встретило его с громкими восклицаниями. Все уже знали, каким счастливым успехом увенчалась ворожба запорожца; старая сенная девушка, бывшая свидетельницею этого чудного излечения, бегала из двора во двор как полоумная, и радостная весть со всеми подробностями и прикрасами, подобно быстрому потоку, распространилась по всему селу.
Со всем тем, как только исчезал Гришка, она поспешно приподымалась с постели и
отправлялась по следам его; она ясно различала тогда при трепетном мерцании звезд, как Гришку
встречал кто-то
на дальнем конце площадки и как потом оба они садились в челнок и переплывали Оку.
Когда Рудин
встретил ее
на террасе, она вместе с m-lle Boncourt шла в комнату, чтобы надеть шляпку и
отправиться в сад.
Ида побледнела. Вермана четвертый день не было дома, и новость эта могла касаться его непосредственно. Соваж первого мая
отправился на екатерингофское гулянье и не мог
встретить серьезных препятствий отыскаться
на пятый день в виде тела, принадлежащего Норкам.
Погода
встретила меня неласково. Ветер жестокий. Завтра утром, если утихнет,
отправлюсь на озеро удить рыбу. Кстати, надо осмотреть сад и то место, где — помните? — играли вашу пьесу. У меня созрел мотив, надо только возобновить в памяти место действия.
(Удивительное известие: сейчас только услышал от нашей няни, которую
встретил на лестнице, что Марья Филипповна
отправилась сегодня одна-одинешенька в Карлсбад, с вечерним поездом, к двоюродной сестре. Это что за известие? Няня говорит, что она давно собиралась; но как же этого никто не знал? Впрочем, может, я только не знал. Няня проговорилась мне, что Марья Филипповна с генералом еще третьего дня крупно поговорила. Понимаю-с. Это наверное — m-lle Blanche. Да, у нас наступает что-то решительное.)
На другой день перед обедом я
отправился к Приимкову. Он
встретил меня с озабоченным лицом.
Надев мундир и старательно обчистившись веничком, Кузьма Васильевич
отправлялся степенным шагом вдоль заборов фруктовых садов, часто останавливался, любовался красотами природы, срывал цветок
на память и чувствовал некоторое удовольствие; но особенное наслаждение испытывал он только тогда, когда ему случалось
встретить «купидончика», то есть хорошенькую мещаночку, спешившую домой в накинутой
на плечи душегрейке, с узелком в голенькой ручке и с пестрым платочком
на голове.
В гостиной госпожи Фритче никого не было. Кузьма Васильевич немедленно
отправился в переднюю. Ему не хотелось столкнуться с Эмилией. Хозяйка
встретила его
на крыльце.
Отправляясь на конный двор, конюх Дементий возле келарни
встретил добродушную мать Виринею и молвил ей словечко-другое о пожаре в Поломском лесу.
Правда, костные саркомы так редки, что за всю свою практику врач
встретит их всего два-три раза; правда, если теперь же взяться за лечение туберкулезного сустава, то можно надеяться
на полное и прочное излечение его, а все-таки… лучше подальше от греха; лучше пусть больной
отправляется домой и представится снова тогда, когда уже появятся несомненные наружные признаки…
Дня через три после этой
встречи Ашанин взял «двойку» и
отправился на «Маргариту».
Вскоре русские офицеры
отправились целой гурьбой
на набережную, где среди большого темного сада сияло своими освещенными окнами большое здание лучшего отеля в Гонолулу. Высокий горбоносый француз, хозяин гостиницы, один из тех прошедших огонь и воду и перепробовавших всякие профессии авантюристов, которых можно
встретить в самых дальних уголках света, любезно приветствуя тороватых моряков, ввел их в большую, ярко освещенную общую залу и просил занять большой стол.
Третий французский миссионер Жербильон
отправился для обследования Амура в 1861 году. Недалеко от устья реки Сунгари он
встретил русских и охотно принял их предложение доехать с ними до поста Николаевского. В том же году Жербильон возвратился. [А. Мичи. Путешествие
на восток Сибири, 1868 г.]
На Аку мы застали одну семью орочей. Они тоже недавно прибыли с Копи и жили в палатке. Когда выяснилось, что дальше нам плыть не удастся, я позвал Савушку и вместе с ним
отправился к орочскому жилищу. Привязанные
на цепь собаки
встретили нас злобным лаем. Из палатки поспешно выбежал человек. Это был пожилой мужчина с окладистой бородой. Узнав Савушку, он прикрикнул
на собак и, приподняв полу палатки, предложил нам войти в нее. Я нагнулся и прошел вперед.
Артур
отправился в город и ровно в полночь увидался с Илькой. Он захохотал, когда увидел ее. Как изящно она была одета и как непохожа
на ту певунью, которую он когда-то
встретил в лесу, всю в слезах!
Вот эту «банду» и полюбил И. А. Гончаров, проживавший также в Берлине как раз в то время. Он, вероятно,
отправлялся на какие-нибудь воды или
на морские купанья, но не торопился туда ехать Берлин ему нравился, и он проводил время, с обеда, почти исключительно в обществе «банды», к которой и я должен был пристать. Но наша
встреча произошла не в Hotel de Rome за табльдотом, а
на улице Под липами, когда члены «банды»
отправлялись с ним
на прогулку в Тиргартен.
Мифим взялся угадать, где лошадь, и потребовал за это три рубля; но ему денег не дали, а
отправились в лесную глушь, в которой
на днях кто-то
встречал Мифима, — и «Талька» была здесь отыскана, затопленная в болото по самую шею…
Тот бросил
на стол бинокль и стал нервною походкою ходить по кабинету, а затем вышел и через амфиладу комнат
отправился в переднюю
встретить прибывшего гостя.
— Вот вы теперь и видите, Марья Михайловна, — добавил он, — что лучше уж мне
встречать вас
на танцевальных вечерах, чем
отправляться в компанию Доброзраковых.
На станции Piere-sur-Liore, находящейся в трех километрах от замка де Дион, его
встретил кучер графа, приехавший за ним вследствие посланной Савиным телеграммы, с извещением о времени выезда из Парижа, и он
отправился в замок.
После посещения соборов Архангельского и Благовещенского императрица опять села в парадную карету и тем же порядком
отправилась к зимнему своему дому, что
на Яузе. Когда она подъехала к триумфальным синодальным воротам, то ее здесь
встретили сорок воспитанников Славяно-греко-латинской академии. Они были одеты в белые платья с венцами
на головах и с лавровыми ветвями в руках и пропели императрице кантату, восхвалявшую ее и наступившее с нею благодатное время для России.
Она тотчас же поехала в Петербург.
На рассвете здесь
встретил ее Григорий Орлов с гвардейцами, которые целовали у нее руки и платье. Екатерина прямо
отправилась в Казанский собор, где принял ее Сеченов, во главе духовенства, а оттуда — во дворец, где Панин собрал синод и сенат. Все присягнули «самодержавной императрице и наследнику». Так бескровно произошел великий переворот. Только разгулявшиеся гвардейцы побили своего начальника, принца Георга, и разграбили его дом.
В Петербурге Шуйской начал жить так, как вообще жили тогда молодые люди, получившие подобное ему воспитание. С ученья или с парада он
отправлялся на Невский проспект,
встречал товарищей — они гуляли вместе, глазея
на хорошеньких, заходили в кондитерскую или трактир, обедали; после обеда
отправлялись в театр, пробирались за кулисы и
отправлялись ужинать.
На Макаровом Кругу пулкувник Антоний, в золотом шитом кунтуше, вечером принял команду, поверил присутствующих, и
на ночь вся компания человек до 100
отправилась в фольварк Черноручье к помещику Маковецкому, где был готов ужин и хозяин
встретил их
на крыльце с хлебом и солью.
На другой день после
встречи Дарьи Николаевны с Кузьмой Терентьевым, Глеб Алексеевич и Фимка после обеда — обедали в Троицком в полдень —
отправились на свою обычную прогулку в «маленький садик». Прошло около часу. Дарья Николаевна нервными шагами ходила по своей комнате и тревожно поглядывала в окно. Она ждала Кузьму.